ЮРИЙ ГРУНИН
ДЖЕЗКАЗГАНСКИЙ ДНЕВНИК

    Такого рода посвящение Жезказгану на русском языке в то время было довольно редким явлением.
Какимбек САЛЫКОВ.

ПЕРЕДНИЙ КРАЙ
20 августа 1954 года, посёлок Кенгир.

Я выхожу дорогой ранней.
Под утро — тишь, хоть сам замри!
Мой дом в посёлке — самый крайний.
За ним — пустыня, край земли.
Седая пыль в сухой полыни.
Холмов пустых сплошная цепь.
Вот атакуемая ныне —
та, что воспета в песнях — степь.
Степь без конца. А жизнь без края.
Всё, что умеешь, ей отдай.
Теперь я по-иному знаю,
что жизнь — всегда передний край.
Передний край — два строгих слова, —
и сила копится в руке,
и зорче взгляд, и нервы снова,
Kак будто палец, на курке:
в жизнь каждый шаг был вписан боем,
и павших святы имена.
И было тяжко нам обоим —
как мне, так и тебе, страна!
Иные дни — иные были.
Верней сегодня выбирай:
передний край — огни Сибири,
рассвет в степи — передний край.
И дел, и места всем хватило,
куда ногою ни ступи.
Нет, не столичная квартира
меня пленит, а труд в степи,
где приходилось стыть в палатке,
мечтать ночами без огня,
писать в печать про неполадки,
свой пыл романтика кляня;
здесь, край пустынный орошая,
мы сатанели от жары;
чтоб зрели чудо-урожаи,
а в небо встали шахт копры.
Мне каждый день здесь делом дорог,
а дел всё больше с каждым днём.
Здесь на глазах поднялся город
быстрее, чем стихи о нём!
Вот солнце встало на востоке,
ему навстречу вышел я.
Со мной, к востоку, — новостройки,
со мной идут мои друзья:
и тот, с которым съел пуд соли,
И та, с кем смех делю и грусть,
и тот, с которым хоть и в ссоре,
но — постараюсь — помирюсь,
и те, что мне знакомы лица,
хоть незнакомы имена.
А за спиной у нас — столица.
А с нами в рЯд — стеной — страна.


ГОРОД ЮНОСТИ И МЕДИ
18 сентября 1954 года, посёлок Кенгир.

Днём и ночью неустанно
мчатся, мчатся поезда
в край, где в недрах Казахстана
скрыта медная руда.
В край, где мы простор пустынный
покоряем до конца,
где горят и не остынут
неуёмные сердца.
Нам наказ отчизной дан:
день за днём идя к победе,
Дружно строить Джезказган —
город юности и меди.
Наши люди, наша медь
станут славою греметь!
Где полынный запах горек,
степь страдала без воды,
над плотиной вырос город
да цветут весной сады.
Это нашими руками,
добрым радостным трудом
плотно пригнан к камню камень,
в строй поставлен каждый дом.
Мы встаём почётной вахтой —
вахтой мирного труда,
чтоб над каждой новой шахтой
маяком зажглась звезда,
чтобы взяв земли богатства,
влить их в солнечные дни,
чтобы ширились, не гасли
джезказганские огни.


И ПЕТЬ ОБ ИНОМ НЕ С РУКИ
23 февраля 1956 года.

Все спят. Уже скоро четыре,
а я всё над песней тружусь.
Стихи меня не утомили,
я спать окрылённо ложусь.
Спешил я с Москвой повидаться,
стихи предлагал в Госиздат.
Стихи из журнальных редакций
ко мне воротились назад.
И лишь городская газета
от всей своей доброй души —
спасибо, родимой, за это —
меня вдохновляет: пиши!
И я ей плачу чистоганом
идущей от сердца строки
о том, что живу Джезказганом,
И петь об ином не с руки.
Часы говорят мне: четыре.
Я с новою песней ложусь,
и самым счастливейшим в мире
себе в это время кажусь.


МЫ РАСТОПИМ СЕРДЦАМИ СНЕГА
7 января 1958 года, Джезказган.

Снег в степи,
Степь в снегу отражает рассвет.
Степь, как эта страница, чиста.
Чьей-то поступи свежий впечатался след
стёжкой-строчкой, заглавьем листа.
Снег да снег, будто падает он на века.
Но, как ноты, чернели в листе б,
здесь за стройкою стройка,
за строкою строка
Нашей волею вписаны в степь.
Расстилается степь, как страница страны,
оживает под нашей рукой,
набираясь в абзацы зерном целины,
углем, медною красной строкой.
Каждый будничный день
мы внесём, как в тетрадь,
в жизнь, где трудимся, любим, живём —
и равнины степной неоглядную гладь
своей родиной в песнях зовём.
Нам она своим каждым углом дорога,
С нами родина — в нас до конца.
А снега — мы растопим сердцами снега,
и любовью согреем сердца.


ДЖЕЗКАЗГАНСКАЯ ЛИРИЧЕСКАЯ

Зорька зоркая за пригорками
пробирается сквозь туман,
где над дымкою-невидимкою
поднимается Жезказган.
Входит в шёпот полыни
шорох наших шагов,
вносит в посвист пустыни
шелест юных садов.
Здесь, где медные клады
казахстанских пустынь,
будь, любимая, рядом —
не отстань, не остынь.
Строек отзвуки. Сварок отблески.
Край некроенный здесь нам дан.
твёрдой поступи нашей доблести —
нами строимый Жезказган.
Город медных закатов,
золотых облаков,
город мерных раскатов —
в недрах труд горняков.
Здесь, где медные клады
казахстанских пустынь,
будь, любимая, рядом —
не отстань, не остынь.
Звёздной скатертью небо синее:
россыпь медная, звездостан.
К звёздам катится песнь орлиная,
песнь заветная — Жезказган.
Город алых тюльпанов,
холодов и жары,
город радостных планов
нашей новой поры.
Здесь, где медные руды
казахстанских пустынь,
будь мне преданным другом —
не отстань, не остынь.
1961 год.


ОН В ЭФИРЕ НА ВСЕХ ЯЗЫКАХ
4 июня 1963 года, Караганда.

Джезказган! Я, наверно, вовек не устану
возвращаться к тебе с перегонов дорог.
Вот на карте страны посреди Казахстана
красной точкой горит огонёк-городок.
Молодой, не особенно с виду приметный,
пусть кому и не нравится со стороны,
по призванию — рудный,
по прозванию — медный,
он по меди — жемчужина нашей страны,
Вся история стройки — легенда о чуде.
Вышел в степь человек, ей сказал:
— Отступи!
Здесь задумали город упрямые люди
на бесплодной равнине в безводной степи.
Нет, нам бешеных денег отнюдь не платили.
Гордость зодчего ценится не на рубли.
Мы работали с тачкой —
в буран — на плотине.
Поднимали руду этой звёздной земли.
Здесь, на стройках,
иль просто в степи — назначали
те свиданья, что стали позднее судьбой,
где любимых, идущих со смены, встречали.
И с тюльпаном в петлице
спускались в забой.
Не пустыню —
сады вижу в солнечном глянце.
Солнце, к новым делам
новый день торопи!
Словно брызги,
пестрят малыши-джезказганцы
первоцветом целинной орлиной степи.
И приходит к нам с солнцем
заветное завтра:
день за днём, год за годом —
Всё в наших руках.
Приземляются
в нашей степи космонавты.
Джезказган —
он в эфире на всех языках.
А ещё — он во мне.
И строителем — я в нём.
Здесь я стыл на снегу —
и вставал, весь в огне.
Каждым взмахом кирки,
каждым днём, каждым камнем,
каждым другом тех лет
этот город во мне.


ЖЁЛТАЯ СПИНА ПЛАНЕТЫ
10 сентября 1969 года, Жезказган.

Ты спросила, где живу.
Там, за синим горизонтом!
Хочешь, в гости позову?
Погости в степи под солнцем!
Побывай среди ветров,
с ними песней улетая
от кибиток из ковров
до предгорий Улытау.
Степь от века — на века.
В ней лишь беркуты да ветры.
Велика Сарыарка —
Жёлтая спина планеты.
Звени, домбра!
Гори, строка!
Живи, добра,
Сарыарка!
Здесь, где тонкие снега,
где к весне бураны злее,
бродит стройная сайга
меж саманных мавзолеев.
То ль искрится лёгкий снег,
то ль звезда к щеке прильнула?
Здесь взметнулся звёздный век
с космодрома Байконура.


В АВАНГАРДЕ — МЕТАЛЛУРГ

Мы здесь живём на белом свете,
а всё, что создано вокруг,
есть добрый дар добытой меди,
где в авангарде — металлург.
Да не ослабнут эти руки,
сердца останутся крепки!
На звёздной вахте — металлурги,
оплот и цвет Сарыарки


ПЕСНЬ МОЯ — ЖЕЗКАЗГАН
1 мая 1998 года, Жезказган.

Жезказган — это свет во мгле.
Жезказган — это медь в земле.
Здесь я жил среди стен чужих.
Здесь я землю долбил, чуть жив.
Жезказган — это россыпь руд.
Жезказган — в нём земной мой труд.
Жезказган — он мне стал родным.
Жезказган — им живу одним.
Жезказган — искры медных звёзд.
Жезказган — мой духовный рост.
Жезказган мне судьбою дан.
Это песнь моя — Жезказган.


КАНЫШ САТПАЕВ
12 апреля 1999 года, Жезказган.

Людская память — не стареть ей.
На всей планете — торжество:
апрель, Сатпаева столетье,
сто лет бессмертия его.
От первой меди Карсакпая
мы счёт итожим здесь годам,
где молодой Каныш Сатпаев
предвидел город Жезказган.
Обычной жизни век недолог.
Но в силе мысли — мощность крыл!
Наш ясновидящий геолог
здесь русло новых руд открыл.
Богатства недр — ему судьба их
судьбою жизненной была.
Он вглубь глядел, Каныш Сатпаев,
он видел наших дней дела.
Дань славы — трубами греметь ей!
А сам он воплощён в гранит,
где знаменитый город меди
свою любовь к нему хранит.


ПО ЧЕСТИ ПОЧЕСТИ
13 июля 1999 года, Жезказган.

Очков не носим розовых,
в пути не просим роз.
Без медоносных лозунгов
идёт подъём всерьёз.
Из дураков мы выбыли,
нам правда по уму.
У нас сегодня выборы:
решаем, что к чему.
Я все свои симпатии
в листках отметить рад:
парламенту и партии,
и членам в маслихат.
Чтобы трудились творчески,
где по труду и честь,
и где по чести почести,
где в людях совесть есть.
Я вышел утром раненько,
мне это дело всласть, —
чтоб вы, мои избранники,
верней вошли во власть!